Зачем грузинским парламентариям был нужен закон об «иноагентах» и кто им противостоит
Россия продолжает обстреливать Украину
Олегу Важдаеву, которого преследуют за поджог военкомата, продлили содержание в СИЗО
«Все радовались и хлопали, а мне было стыдно за все, что происходит»
Как в российских школах проходили праздничные концерты 23 февраля и 8 марта
ФСБ вынудила Артёма Бегояна, которого преследуют за антивоенный поджог, отказаться от адвоката
Журналистку Марию Пономаренко избили медработни_цы психиатрической больницы
Губернаторка Мичигана Гретхен Уитмер восстановила ряд законов, защищающих права работни_ц
«Страна проснулась. Но мы не смогли дожать»
Кого и как беларуское государство преследует за забастовки и расследования «серых схем» обхода санкций
«Деревья дают нам жизнь, полиция её забирает»
Как лес на юго-востоке Атланты стал для экоактивисто_к местом сопротивления, солидарности и борьбы с полицейским насилием
Борьба с треш-стримерами — теперь и они виноваты в неудачах армии
А также в моральном разложении россиян
365 дней сопротивления
Как Украина противостоит российскому вторжению
«К идейным добровольцам или людям с меркантильной мотивацией на стороне Путина у меня особой жалости нет»
Как анархист из России воюет на стороне Украины
«Не просто поддержка людей, но и выражение протеста»
DOXA поговорила с людьми, которые пишут политзаключённым
8 марта: СССР, война и женские права
Что досталось современным феминисткам в наследство от советских женщин
Материалы войны
Подборка текстов за год полномасштабного вторжения России в Украину
«Папа подумал, что это следы от фломастера, и попросил стереть»
Почему подростки в России занимаются селфхармом и как на частоту самоповреждений повлияла война
Забытые игрушки империи
Как Байконур из символа космической экспансии превратился в колониальный пережиток. Фоторепортаж DOXA
«Пожалуйста, только не приезжай»
Интервью с политическими беженцами и эмигрантами из Беларуси, России и одной из стран Центральной Азии
«Уйгурский вопрос» в Китае и за его пределами
Кто такие уйгуры и почему о них так мало говорят?
«Существо говорит, что я должна снова начать трансгендерный переход, чтобы не подводить женщин»
История о детранзишне, ментальных расстройствах и гендерных стереотипах
Жестокое задержание, год судов и до 22,5 лет за неудавшийся политический суицид
Рассказываем о деле Антона Жучкова и Владимира Сергеева
«Дети нашли много новых друзей там, на передовых позициях»
Как пропаганда войны пришла в российские детские дома
Как торговый центр стал главным пространством российских подростков
Бесплатная кола на фудкорте и одиночество
Саша Долгополов: «Вся моя жизнь — это кринж»
Разговор о каминг-ауте, небинарности и патриархате с комикессой, которая меняет мейнстримную русскоязычную комедию
«Всё, везде и сразу»
Что главный фильм «Оскара» рассказывает о стереотипизации мигранто_к из Азии
«Белый снег ложится чуть слышно, никто ни в чем не виноват»
Рецензия на фильм Russia 1985–1999: TraumaZone
«Тар»: номинант на «Оскар», который назвали «антиженским» фильмом
Но Кейт Бланшетт не согласна
Sid Meier’s Postcolonial Theory
Как компьютерные стратегии превратили империализм и колониализм в развлечение
Свободное кино в несвободном Иране
Как режиссёры снимают здесь фильмы, несмотря на жесткий авторитарный режим и атмосферу строгой цензуры?
Музыкальная военная революция
Как вторжение РФ навсегда изменило украинскую культуру
Индекс запрещенных книг: Симона де Бовуар «Второй пол»
Критика основ христианства, скандальные рецензии на публикацию и отказ переводить книгу в Советском союзе
